Алан Маршалл "Это трава"

Прочитав первую автобиографическую книгу Алана Маршалла "Я умею прыгать через лужи", я не смогла остановиться, так как судьба мальчика меня очень взволновала, поэтому и продолжила читать следующую книгу. Вообще-то это трилогия, которую я бы охарактеризовала как "детство-юность-зрелость". Вот приступаю к части "Юность".

Представьте себе, парнишка, инвалид на костылях, которому едва исполнилось 18 лет (совершеннолетие наступает с 21 года), пытается найти работу.

Это стало необходимостью, потому что коренные изменения, произошедшие в Австралии, привели к тому, что сотни людей, занимавшихся разведением и приручением лошадей, остались без работ.

Автомобили вытеснили лошадей. Отец Аллана тоже остался без работы, поэтому семья была вынуждена продать дом и перебираться туда, где возможно найти хоть какой-то заработок.

И Аллан, изучая газетя с объевлениями, принялся писать письма в различные конторы

"Многоуважаемый сэр. Из объявления в сегодняшнем номере "Эйдж" я узнал, что Вы ищете для своей конторы младшего клерка, и прошу принять меня на эту должность.

Мне восемнадцать лет, я студент Коммерческого колледжа, где изучаю бухгалтерию. Сейчас готовлюсь к выпускным экзаменам. Все предварительные экзамены я уже сдал.

Прилагаю четыре характеристики-рекомендации. Рекомендации служебной у меня нет, поскольку я еще нигде не работал в конторах.

К несчастью, из-за перенесенного в детстве полиомиелита, я хожу на костылях. Это ни в какой мере не скажется на моей работе в качестве клерка и не помешает мне носить тяжелые конторские книги.

Буду благодарен, если вы примете меня для личной беседы, и я сообщу вам тогда все необходимые дополнительные сведения.

С уважением, Алан Маршалл".

Но никто не отвечал на эти письма, пока отец не посоветовал убрать упоминание о перенесенном заболевании и инвалидности.

И снова это мало чем помогло. Только увидев человека на костылях все тут же отказывали ему в работе. Типичный ответ:

"Все мои служащие должны быть людьми крепкими и здоровыми. Весьма сожалею."

И всё же Аллану удалось найти работу, но предложили просто мизерную зарплату, намного меньше, чем платили б здоровому совершеннолетнему человеку.

Так началась самостоятельная жизнь Аллана вдали от родственников, в крошечной комнатке, в пансионе, где кроме него жили неудачники, не нашедшие себя в жизни.

Вы только представьте, как сложно инвалиду обслуживать самого себя, а кроме этого он вынужден был ежедневно ходить на работу и каждый день бороться за право быть нормальным человеком.
Аллан общался с разными людьми, старался проникнуть в их мир, потому что не оставлял мечты стать когда-нибудь писателем.
Он писал множество зарисовок, внимательно анализировал ситуацию, и всему находил какое-то объяснение. Возможно именно это и помогло ему не впадать в депрессию, когда несколько раз он терял работу.

"Рот Руби начал растягиваться в прощальную улыбку, но тут же губы сжались: она вдруг поняла, как опасно открывать рот, когда перед глазами все качается, а изнутри подступает тошнота. Руби закрыла глаза, и я ушел."

"Помни, Алан, ничего нет хуже войны. В мирное время за убийство вешают, а на войне за убийство дают медали. Есть в этом какой-нибудь смысл, скажи на милость?"

"Погоди немного - через несколько лет встанешь на ноги, тогда и ты сможешь сказать свое слово. Но не сейчас. Здесь ведь всякий сброд бывает. Иной раз допьются до белой горячки и начинают все крушить. Тут тебе самое время смываться. Что толку в том, что ты прав, если бутылка угодит тебе в голову и ты свалишься замертво."

"Взрослые люди, как правило, стараются убедить тех, кого считают наивными детьми, что уж они-то всего в своей жизни насмотрелись и всем пресытились."

"Длительное общение с этими людьми могло разрушить во мне веру в человека, в его способность подняться духом над людской пошлостью. И только близость с детьми которым открывался совсем иной, чудесный мир, где благородные поступки, радость и счастье были не просто возможны, но и обязательны, воскрешала во мне веру в будущее."

"Я ничего не видел за чужими спинами, но хорошо ощущал чувство, владевшее толпой. Это была даже не ярость, а дикое, необузданное стадное желание крушить все подряд. В этот момент толпа уподобилась рвущемуся с цепи зверю."

"Я отдался тем радостям жизни, которые были мне доступны. Я слушал, наблюдал, писал. Что мне больше оставалось? - ведь я еще был очень молод. Как бы то ни было в этом я нашел выход своим желаниям. Я ничего не читал: у меня не было денег на покупку книг, но сама жизнь стала для меня книгой, и я жадно читал ее, не вполне понимая содержание, но запоминая все до последнего слова навсегда."

"Иногда деревянный настил, опущенный с улицы на дно котлована, оказывался слишком крутым для перегруженной машины, и мотор ее, пофыркав немного, умолкал. Тогда к передку грузовика с помощью цепей припрягали ломовую лошадь. Снова ревел мотор, лошадь сначала скользила подковами, затем нащупывала опору, напрягалась, и грузовик начинал медленно ползти вверх, по настилу и выкатывался на улицу; там тяжело дышавшую взмыленную лошадь распрягали и снова вели на дно котлована - помогать строить город, в котором ей пе будет места."

"И неожиданно мне в голову пришла мысль, что до сих пор я жил как наблюдатель, а не как участник жизни, и в этом повинен я сам. Нельзя ждать, пока тебя кто-то выберет, надо самому искать свободное место и занимать его."

"Чего я хотел от жизни? Я хотел быть любимым. Я хотел быть человеком среди людей, идти бок о бок с ними, чувствовать себя равным им, испытывать те же радости и горести, что они, - я хотел жить как они, любить как они, работать как они. Я хотел, чтобы во мне видели обыкновенного человека, пользующегося всеми правами здоровых людей, а не калеку, которому постоянно дают понять, что он неполноценен."

Сложное время, сложные люди, непростые отношения, но Аллан смог поставить себя так, что его, несмотря на все его физические недостатки, люди уважали. Простые люди. А те, кто был "при деньгах" о таких, как Алан, даже и не задумывались.

Редкие встречи с родными всегда были наполнены теплотой. И снова здесь отец проявляет себя с очень хорошей стороны. Он не жалуется на судьбу, не жалеет сына, он вообще не обращает внимания на то, что Аллан инвалид. Он обращается с ним как с обычным здоровым человеком. "Ты можешь всё". И это не жестокость, а великая отцовская мудрость.
Книга читается легко, но я не смогла прочитать её быстро.
Я плохо знакома с тем, что происходило в Австралии "тех времён" (да и до сих пор Австралия - это самая загадочная страна), поэтому время от времени обрашалась к другим источникам, чтобы понять что и как.
И вот теперь могу с уверенностью порекомендовать всем, кто ещё не читал книги Алана Маршалла, обратите внимание на этого писателя.
Такие книги надо читать.

А я продолжаю знакомиться с автобиографическими произведениями Алана Маршалла:

1. Я умею прыгать через лужи - прочитано в октябре (отзыв )

2. Это трава - прочитано в ноябре (отзыв здесь)

3. В сердце моём - читаю в декабре

PS: Предлагаю эту книгу для чтения в рамках проекта "Книга месяца" ноябрь, в блог "Для сердца и разума" (автор Людмила Федоровна Кишкунова)