Есть о чем подумать... Суицидница

- Всю жизнь для него прожила. А он заболел. Пять лет горшки из-под него таскала. А он умер. Нелепо и быстро, между двумя ложками бульона. Одну проглотил, и больше рта не раскрывал. Думала, что капризничает или не понравилось что-то. Бросила в сердцах ложку в тарелку и заплакала. От бессилья. Я же ещё молодая, за что мне всё это. Наревелась, вытерла слёзы. А он уже не дышит.

Дальше всё как в угаре. Его больше нет, а у меня все мысли только о том, чем его накормить, да как переворачивать почаще, чтобы пролежни не образовались.

Просыпаюсь среди ночи, бегу к нему в комнату, всё кажется, что зовёт. А ведь он три года молчал. Даже не стонал. Просто ел, пил и смотрел в одну точку на потолке.

Сын вырос как-то незаметно. Вроде всегда был рядом, но как-то сам по себе. Хороший парень. Здоровый, крепкий, самостоятельный. Всегда был рядом, помогал, но как-то сам по себе. И не знала я кто его друзья, чем живёт, что делает в то время, когда уходит из дома.

На похоронах мужа впервые увидела её. Она прижималась к нему всем телом и озлобленно озиралась по сторонам. Как будто всей своей сущностью демонстрируя какую-то звериную преданность к нему. Вся её сущность кричала "он мой!"

Будто молния поразила разум. Отторгла её всей своей сущностью. Не приняла такого откровенного вызова. "Он мой!".

Да кто ты такая? Откуда взялась? Как ты посмела в такой час втиснуться в наш тесный круг и заявить о праве  собственности на моего единственного сына! Я пылала от гнева, мне хотелось схватить и размазать её самоуверенность, смешать с ...

Но я увидела его глаза. Он был счастлив. Счастлив, несмотря на то, что здесь лежит его отец.

И тогда я поняла, что больше нет "нас", Есть я и они.

Гнала, оскорбляла, унижала. А она всё терпит. Как будто не слышит меня. А Он улыбается, и даже наслаждается моими проявлениями материнского гнева. И подумалось мне, что он специально дразнит меня. Как будто мстит за что-то. И с ней он потому, что это меня злит. Перестала обращать внимание, сделала вид, что смирилась. Жду, когда он бросит её.

А она молча жмётся к нему и смотрит, как затравленный зверёныш.

Переехали в квартиру, которую бабушка оставила ему в наследство. Бросили меня. Я совсем одна. Просыпаюсь по ночам и вою от одиночества. Я хочу,чтобы сын вернулся, только один, без неё.

На новый год заскочил около полуночи сам. Пообещал какой-то приятный сюрприз и умчался. Утром пришел какой-то излишне радостный и сообщил, что я стала бабушкой.

Внутри всё оборвалось. Не помню, что я кричала, но он грустно посмотрел мне в глаза, потрепал по плечу и ушел.

Я поняла, что это всё. Он больше никогда не будет только моим. Между нами всегда будут она и ребенок. Я задохнулась от ненависти, достала бутылку коньяка, распотрошила аптечку и принялась заглушать своё горе. Салат из таблеток ела ложкой и запивала из большого стакана.

А потом мне стало страшно. Я поняла, что я уйду, и он навсегда будет только её. И всё, что у меня есть достанется тоже ей.

Ноль три. Приехали быстро. Сказала, что случайно выпила не те таблетки. Сделали вид, что поверили. Реанимация. Палата. Хочется кому-то рассказать, но понимаю, если узнают - отправят в дурку.

А они приходят каждый день. Проведывают. Фрукты приносят. И она бледная, измождённая таскается с ним. Сцедит молока, чтобы кормление не пропустить, и ни на минуту не отпускает его от себя. А с ребенком её мать сидит. Притащила ту из деревни вместе с младшей сестрой. Живут все вместе в однушке и радуются.

И подумала я, что если бы не откачали меня, то всем было бы только лучше. Поселились бы в моей просторной квартире, спали бы на моей кровати, мылись бы в моей ванной с джакузи. Нет. Не бывать этому! Буду жить назло им!